Идея поговорить с выпускниками нашего вуза родилась ещё год назад, но получила свою реализацию только сейчас. Нам было интересно узнать, чем отличается нынешнее студенчество от вчерашнего, почему выбирают филологию и ещё многое другое.
Диалог с заместителем директора СФ БашГУ Игорем Анатольевичем Сыровым, выпускником филологического факультета 1992 года, состоялся в его кабинете.
СЛУЧАЙНАЯ НЕСЛУЧАЙНОСТЬ...
– Как я попал на филфак…
Вы удивитесь, но я не планировал поступать на филологический факультет. Перед службой в Вооруженных Силах я больше был увлечён историей как наукой. Даже поступал в БГУ, в головной ВУЗ на исторический факультет. Мы поступали вдвоём с другом, это было перед службой. Там оставался небольшой зазор временной, когда можно было либо поступить, либо идти служить. Мы попробовали. Получилось так, что я сдал экзамен, а мой друг, с которым мы собирались поступить, к сожалению, не смог сдать один экзамен, и мы в знак солидарности договорились, что сначала послужим, а потом вместе вернёмся и будем поступать на исторический факультет. Но получилось так, что судьба нас разделила: он служил два года, а я – три, и когда я демобилизовался, он уже учился в другом месте. Поэтому мне надо было выбирать, Сам я из г. Салават, и рядом, в Стерлитамаке, в 1987 году открылось историческое отделение, в этом здании, это был тогда Стерлитамакский педагогический институт. Чтобы не ездить далеко, я поступил тогда на подготовительное отделение, которое называлось «рабфак». Может быть слышали? Для того, чтобы поступить, нужно было год учиться, приезжать на занятия, писать контрольные работы, а потом по их результатам поступать. Я поступил на рабфак исторического отделения и хорошо закончил его, но историческое отделение было тогда частью филологического факультета. Декан филологического факультета Булат Бакиевич Гафаров сказал мне, что я должен учиться на филологическом факультете. Он сказал, что решение уже принято. Так мои документы с исторического отделения перекочевали на филологическое и я стал филологом. Хотя с таким же успехом, если бы рабфак был на биологическом факультете или химическом, я бы, наверное, стал биологом или химиком.
СТУДЕНЧЕСКИЕ ГОДЫ...
– Начались мои замечательные студенческие годы на филологическом факультете. Причем со временем (не в обиду историкам будет сказано), сравнивая науки, которыми я стал заниматься, я бы на сегодняшний день отдал предпочтение тому направлению, которое я выбрал, – это филология. На мой взгляд, это интереснее, и это обусловлено и классическими образцами литературы, и теми законами лингвистики, которые я стал изучать. Со временем я стал всё глубже заниматься лингвистикой и литературоведением, и постепенно сформировался круг моих интересов. Помогло то, что я люблю читать и читал достаточно много и современной, и классической литературы. Это помогло мне плавно влиться в филологический факультет.
Сама студенческая жизнь была очень яркой и насыщенной. Я занимался спортом: я баскетболист, занимался им и до службы, поэтому играл и здесь в баскетбол, посещал спортивную секцию. Участвовал в фестивалях, которые называются «Студенческая весна», был задействован и в студенческой комсомольской организации. В общем, было это всё интересно. Кроме того, раньше в каникулы были выезды на диалектологическую и фольклорную практику, когда надо было собирать вещи и на две недели уезжать в какую-нибудь глухую деревню и там заниматься изучением фольклора и диалектологии. Это очень сплачивало группу.
МОИ ПРЕПОДАВАТЕЛИ...
– Я искренне признателен своим преподавателям. Прежде всего, хотелось бы выделить профессора Валентина Айзиковича Зарецкого. Это невероятный, энциклопедических знаний учёный. Его отец – Айзик Израилевич Зарецкий – один из отцов-основателей Московской фонологической школы. Это человек из интеллигентной академической среды, и его лекции поражали глубиной и увлечённостью. Моим научным руководителем была декан филологического факультета Валентина Яковлевна Пастухова, у которой я писал дипломную работу. Очень интересный, яркий лингвист, организатор прекрасный. Она долгое время возглавляла филологический факультет, собственно филологический факультет активно развивался как самобытное подразделение, после того как произошло разделение с факультетом башкирской филологии. Много других преподавателей, которые работали, хотелось бы отметить: Римма Шугаевна Царёва – работает и поныне, профессор кафедры русской и зарубежной литературы, Иван Егорович Карпухин – тоже профессор этой кафедры, Пётр Александрович Басманов – заместитель декана. У нас на кафедре (авт. – кафедре русского языка) – Анатолий Александрович Сиренко – удивительный преподаватель старославянского языка, он знал его в совершенстве. Он преподавал и диалектологию, но наиболее запомнился мне преподаванием старославянского языка. Ольга Мироновна Трахтенберг, которая работала с сороковых годов в ВУЗе, она преподавала историческую грамматику.
О СТУДЕНЧЕСКОЙ ДРУЖБЕ...
– Та дружба, которая была заложена в студенческие годы, к счастью, сохранилась до сегодняшнего дня. Я до сих пор поддерживаю связь с теми ребятами, с которыми учился. Мы летом выезжаем куда-нибудь отдыхать вместе, дружим семьями, потому что у многих браки совпали со студенческими годами, в том числе и мой брак: он состоялся в годы, когда я обучался здесь.
О ВОСПОМИНАНИЯХ...
– О студенческом времени у меня очень светлые и тёплые воспоминания. Я часто возвращаюсь в мыслях к этим годам и они как будто для меня не завершились. Я каждый день хожу по тем же коридорам и иногда встречаюсь с теми же людьми, с которыми учился.
О ВОЗМОЖНОСТЯХ...
– Раньше можно было по обмену уехать в Московский университет. Факультет психологии запрашивал одного студента для того, чтобы можно было уехать в Москву учиться и стать психологом. И так сложилось, что я отказался и остался здесь. Но потом, в аспирантуре, в докторантуре я учился уже в Москве, но в студенческие годы на предложение прервать обучение здесь на втором курсе и закончить его в Московском университете отказался. Так получилось, что я на это не решился. И так вот я всё время здесь. Меняя должности: преподаватель, заведующий кафедрой, проректор, заместитель директора, – так я здесь и сижу...
ПОЧЕМУ-ТО СТАРОСЛАВЯНСКИЙ...
– Я бы не хотел выделять, что трудно было что-то сдавать. Но один предмет очень трудно было оформить в сознании – это старославянский язык, потому что там невероятное количество формул, то есть вот времен – помните же, да? Перфект, плюсквамперфект, аорист – это всё надо было держать в уме. И я всё почему-то боялся, что я этот предмет не сдам. У меня в зачетке на то время не было четвёрок, но я думал, что этот экзамен я на «четвёрку» или, может, даже на «тройку» сдам. Но когда я сел сдавать, как-то собрался и ответил на «отлично».
Остальные предметы... я бы не сказал, что они вызывали какую-то сложность. Труднее для меня, человека, который больше склонен к лингвистике, было сдавать литературу, в силу того, что там было большое количество текстов, которые нужно знать. Вот этот объем иногда вызывал переживания: «А успею ли я прочитать всё к экзамену?». Там ведь столько текстов и русской, и зарубежной литературы! И надо это всё знать, и если тебе попадется какое-то произведение – нужно же о нём говорить. Вот это было трудновато, потому что приходилось очень много читать. Это сейчас хорошо – аудиокнига. Надел наушники, лег спать и тебе там что-то рассказывают, и ты там что-то уже помнишь из произведения. Больше по сложности я бы ничего не выделил и не сказал бы, что было трудно.
ПОЧЕМУ ИМЕННО ЛИНГВИСТИКА...
– Почему именно лингвистика? По сравнению с литературоведением... Если между ними выбирать… Это, наверное, опять же сложилось… Я не могу сформулировать достаточно чётко и без сомнений. Я одинаково люблю и литературоведение, и лингвистику. Литературоведение невероятно интересное, но, может быть, по складу ума, по типу мышления лингвистика больше похожа на математику, и это оказалось мне, может быть, как мужчине, более близким. Когда занимаешься особенностями организации текста и высматриваешь специфику взаимоотношений единиц внутри текста – это особенно притягательно и больше похоже на математические вычисления. Возможно, вот это легло в основу того, что лингвистика, а не литературоведение. Хотя я повторюсь: для меня филология – это совокупность: я не представляю себе, что лингвистика может существовать без литературоведения, а литературоведение может изучать текст без знания лингвистики, без формы выражения в её грамматическом или лексическом статусе – это очень важные вещи.
ПРЕПОДАВАНИЕ – ЭТО МОЁ...
– Я думаю, что все-таки я – преподаватель. Сейчас я занимаюсь больше администрированием и немного преподаю. Я хочу сказать, что мне больше по душе второе, потому что большинство статей, которые написаны мной, написаны благодаря моим студентам, потому что они в своё время задавали вопросы, которые иногда ставили меня в тупик, иногда наталкивали на размышление, а потом, в ходе каких-то изысканий появлялась статья. К сожалению, сейчас я в меньшей мере занимаюсь научно-исследовательской деятельностью в связи с административной работой. Но всё равно сам процесс преподавания и работа со студентами – это моё. Если вы ставите вопрос: «Нравится ли Вам преподавание?» Да, мне нравится преподавание. Если вы спрашиваете о том, нравится ли мне работать со студентами, то да, мне нравится работать со студентами. Если спросить, меняется ли студент... Так, ведущая на радио, которой мы давали интервью, несколько раз переспросила: «В чём разница между студентами десятилетней давности и современными?» Отвечаю: разницы практически никакой нет. Всегда были сильные студенты и слабые студенты. Всегда были студенты увлечённые и студенты, которые норовят куда-то быстрее убежать.
Всегда были студенты, нацеленные на дальнейшую профессиональную деятельность и студенты, попавшие сюда по какому-то стечению обстоятельств и которые планируют распрощаться с филологией после получения диплома. Поэтому меняется специфика работы в связи с тем, что меняется восприятие студентом окружающей действительности и художественной тоже. Если раньше студент, безусловно, больше читал, то сейчас нужно отметить, что нынешний студент читает меньше. И это тоже можно объяснить в какой-то мере, потому что, в вашей группе (авт. – группе ФФ-РО51) мы как-то разговорились, – действительно – а книга-то одна сколько стоит? Тысяча, семьсот, девятьсот рублей! То, что было доступно студенту десять-пятнадцать лет назад и на рубль купить книгу, и это не отражалось на его бюджете, и нас учили преподаватели, говорили: «Ребята, помните, в студенческие годы вы можете сформировать замечательную профессиональную библиотеку». Теперь я сомневаюсь, что студент при нынешней стипендии и нынешних ценах на книги сможет сформировать достойную профессиональную библиотеку. А в общем-то всегда видны живые, отзывчивые к знаниям глаза студента и видны глаза, которые не воспринимают ни курс, ни предмет, ни собственно направления. Так было, и я думаю, что так, к сожалению, останется. Но, к счастью, всегда есть студенты, которые радуют тебя!
Мы внимали каждому слову Игоря Анатольевича и понимали, что такого преподавателя на филологическом факультете могло и не быть. Произошедшая случайная неслучайность привела человека в филологию. И уже сегодня мы бы не стали называть такой увлекательный профессиональный путь случаем. Здесь, как нам кажется, оставила свой отпечаток судьба...
Регина КАЛИМУЛИНА
Татьяна ЦЫГАНКОВА
Юлия РАКОЕД
студентки 5-го курса ФФ
Редактор рубрики: Виктория Рыбакина