Наличие хорошего врача в городе – благодеяние Господне.
Парацельс
Говорят, талантливый человек талантлив во всём. Поговорив с заведующим операционным блоком Городской больницы №3 Ишмухаметовым Винером Ягудовичем, я убедилась в правоте этого высказывания. Он и сейчас, после 46 лет врачебного практики, нарасхват: звонки, консультации, советы, пациенты, дежурства – на всё хватает сил. А как иначе? Наверное, когда ты сам так много отдаёшь людям, кто-то свыше награждает тебя вот таким даром: и в 30, и в 50, и в 70 лет, смеясь, по-доброму справляться с трудностями, быть уважаемым человеком и Врачом с большой буквы!
– Врач – это не просто профессия, это призвание. Когда Вы поняли, что медицина – это Ваше?
–Это было ещё в школьные годы. Сестрёнка получила травму – подвернула ногу – мы пошли к деревенскому целителю-костоправу. Ребёнок плакал, а после вправления ему легче стало, и я подумал: «Вот ведь как люди могут!» Бабушка у меня когда-то занималась врачеванием, травами лечила. С этого всё и началось.
– Сомнений никогда не возникало?
– Нет, сомнений не было. В школьные годы старался во всех кружках заниматься: фотографией, математикой, физикой, кино, спортом (у меня даже разряд был по бегу). Раньше, чтобы поступить, нужно было только на пятёрки учиться, поэтому я старался, участвовал в олимпиадах, занимал призовые места. Но в стремлении стать врачом не отступал.
– А по жизни всегда были отличником?
–Да, почти. Везде успевал. Всё время со старшими общался и, наверное, поэтому всегда торопился – сам не знаю куда. В 9 лет уже вступил в пионеры, в 13 – в комсомол.
– Со временем эта торопливость прошла или по-прежнему спешите жить?
– (Смеётся) Наверное, спешу. По распределению попал в районную больницу, в село Месягутово. А там практикующий хирург собирался в отпуск. Я его попросил первое время со мной попрактиковать, а уже спустя две недели остался один – так и начал работать.
– В медицине медлительность губительна, однако врачебные решения должны быть взвешенными. Ваш путь в профессии начался стремительно: сложные операции, много практики и мало опыта. Насколько трудно тогда было принимать решения?
– Мне просто по жизни всегда везло. В институте были серьёзные профессора по всем предметам, сильные однокурсники, брали ещё 19 вольнослушателей, которые «дышали в затылок» – сейчас многие из них стали очень известными в сфере медицины. Хотя, когда поступал, переживал, как же я буду уколы делать, кровь видеть. Мы с ребятами сами просили потом, чтобы нам разрешили уколы ставить – хотели научиться. Помню, как один раз на операции мне дали по рукам за то, что я хотел протереть стол без зажима. С тех пор я больше никогда так не делал.
Интернатуру мне разрешили проходить в районных условиях. Там меня научили всему: и урологии, и гинекологии, и неврологии. В течение года всё освоил. Поэтому когда приехал работать, то уже имел небольшой опыт. Боялся, конечно, но всё равно делал. Трудно не было: я ведь помогал людям. Нам всегда говорили: «С собой надо иметь книги». Покупал, много читал и по гинекологии, и по брюшной хирургии, и по нейрохирургии.
– Как развивалась карьера? Какой из этапов стал самым запоминающимся?
– Когда переехали в Стерлитамак, мне сказали, что хирурги в больнице не нужны. Я ответил, что могу гинекологом работать – тоже не надо. Решили, что начну с травмпункта. Потом разрешили выйти хирургом в стационар. Через полгода предложили должность заведующего ортопедией, в 1981 году открыли отделение.
Я всегда говорю, что ортопедия – это высший пилотаж хирургической службы, потому что врождённых и приобретённых травм очень много, нам приходится это исправлять.
Когда в эту больницу пришёл в 1990 году, мы тут и пациентов принимали, и собирали мебель, и мыли после ремонта. Доверили должность заведующего травматологией. Через несколько лет назначили начмедом. Ещё через год предложили должность главврача. Я всегда говорил: «Пока скальпель в руках держать могу, не буду главным врачом». Хотя прекрасно понимал, что организация прежде всего. Так и уговорили.
Все этапы были запоминающимися, особенно по молодости.
– Что для Вас сложнее: принимать решение, влияющее на жизнь пациента, или управлять большим механизмом больницы?
– И то, и другое сложно. Организация работы – это ответственность не только за себя, а за большой коллектив. Надо было и с больными работать, и дежурить, и роддом строить. Но ничего, справлялись. Три наших отделения получили награду Министерства РФ «За доброжелательное отношение к ребёнку». Позже я был удостоен званий «Заслуженный врач РБ» и «Заслуженный врач РФ».
– Звания мотивировали или повышали ответственность?
– Любое звание, любая награда – это и мотивация, и большая ответственность. Каждый раз, как тебя отмечают, становится больше ответственности. Я, как и любой другой человек, считал, что нельзя ошибаться, нужно оправдывать. Поэтому работал ещё с большим рвением.
– Каждый врач должен быть альтруистом. Насколько часто удаётся уделять время себе? Как его проводите?
– Конечно, остаётся, хотя всё равно надо всегда повышать квалификацию, узнавать что-то новое, но мне это интересно. Если есть возможность, люблю читать. Иногда пишу стихи на татарском языке. С внучкой на даче сажаем овощи, ягоды – у неё здорово получается!
– Хотели, чтобы дочь или внучка пошли по Вашим стопам?
– Мы им ничего не говорили, не шли против – они выбирали сами.
– Всё-таки профессия занимает важное место в жизни врача и значительную часть его мыслей. Как при этом удаётся поддерживать «здоровье» семьи?
– Нам было легче, потому что моя жена тоже медик, она меня понимала. В семье должен быть пример для детей. Не нужно показывать отрицательное, следует уступать друг другу. Если у мужчины и женщины есть проблемы, страдают дети. Чтобы этого не было, нужно стремиться сдерживать эмоции.
– Читала, что в 90-е годы Вы внедряли новые методы лечения, чтобы облегчить жизнь пациентам. Не испытывали ли чувство страха? Или были уверены в результате?
–Никогда не сомневался. Для себя всегда нужно делать открытия, опираясь на свой опыт и на опыт других людей. Отрицательный результат – тоже результат, только следует делать выводы. Я много учился каждой методике: в Казани и Кургане, в Харькове и Минске. Потом появлялись свои мысли. После этого начинал у себя в больнице внедрять. Использовал аппарат Илизарова, оперировал первичные вывихи, сухожилия, пересаживал кости.
– Спустя столько лет беспрерывного опыта, что чувствуете, входя в операционную?
– Каждая операция почти как впервые. Всегда думаю. Кто не боится, тот обречён на ошибку. Но это не такой страх, что ты совсем ничего не можешь делать, ты просто думаешь, какие могут быть осложнения, предвидишь их, стараешься избежать. Иногда рассчитываю, что буду одной оперировать по одной методике, а по ходу могу её изменить, ведь двух одинаковых людей не бывает. Лечение должно быть индивидуальным. Нам профессора всегда говорили, что нужно лечить больного, а не болезнь.
– Вы согласны с тем, что в каждой болезни обязательно есть психологический фактор?
– Много заболеваний от нервов. Простой пример: у травмированного человека без сознания место перелома срастается быстрее, чем у того, кто находится в сознании, потому что вторые слишком много думают. А я говорю: «Не надо уходить в болезнь!» Люди должны отвлекаться и верить в выздоровление, влюбляться, ходить на свидания, читать книги.
– Есть какой-то универсальный рецепт здоровья?
– Должна быть вера! Она делает много чудес. На войне как было: тот, кто в себя не верил, чаще погибал, а кто верил – выживал.
У молодёжи всегда есть мотивация, вы думаете об учёбе, о работе, всегда чем-то заняты. Человек в возрасте ухаживает за детьми, внуками – это и есть его жизненный стимул: он кому-то нужен. От этого рождается мотивация жить. Человек человеку нужен! Поэтому самый большой стимул жить, двигаться вперёд, покоряя новые вершины, – это семья.
Думаю, если бы каждый человек так относился к своей работе, как делает это Винер Ягудович, мы были бы очень счастливыми людьми. Ведь когда делаешь то, что любишь, и любишь то, что делаешь, по-другому и быть не может!
Виктория РЫБАКИНА
слушатель КПП «Журналистика»,
студентка 3-го курса ФФ
Фото Ильи Чулина
Редактор рубрики: Виктория Рыбакина